По иронии судьбы, этот человек взял себе имя, что олицетворяет саму Смерть. И по её же иронии, за один короткий миг множество живых существ в этот день разминулись с её ликом. Никто из них её не встретил. Никто не видел и его. Но каждый успел прошептать имя его, после чего всё изменилось. И никто из них не знает, было ли это совпадением или каким-то замыслом Системы и принесённых ею Богов. Никто, кроме него самого.
В будущий тронный зал Порто влетел Маверик и подскочил к полотну, хмурясь и высматривая имя Хранителя.
— Роксана… Что за глупости? Ничего же не поменялось. Давай-ка иди отдохни. Ты явно устала, — покачал он головой и вышел наружу.
Роксана подняла заплаканные глаза и увидела, как переливается золотом имя, принятое им в Новом мире.
Камень упал с её души, и она разлеглась на легендарном полотне, ища в себе силы подняться и продолжить работу. Её сердце подсказывало: пока она здесь’пашет' в тепле и уюте, он где-то там ведёт очередной бой. Очередную битву за себя, за неё, за всех них.
— Прочь усталость и тревогу. Это меньшее, что мы можем для него… Нет, для всех нас сделать. — подбодрила она сама себя и вытерла слёзы.
В нескольких тысячах километров от Порто, посреди Пустошей, что совсем недавно вновь попытались обрести новую жизнь, вперёд понеслись мертвецы. Тысячи скелетов и прочих неживых тварей. Таков был зов их отца-создателя. Командира и императора. Для них он был даже богом… Лич… Кинчемир верил, что после этого боя сможет достигнуть заветной отметки в сороковой уровень и переродиться в архилича. Того, кто повелевает взмахом своего костлявого пальца легионами мертвецов.
Он уже репетировал, наставляя палец на войска живых, что вскоре падут и пополнят ряды его армии. Хорошие бойцы. Сильные отряды с отличной экипировкой. Они станут элитой его войска, от марша которого будут дрожать даже горы. Вскоре он достигнет такого уровня силы и власти, дарованной его неживым телом и многократно более сильным Источником, что даже Титаны не станут ему противниками. Каких-то пару десятков, ну или в крайнем случае сотен лет с бесконечной войной против рожающих всё новых и новых живых обречённых глупцов, что противятся его власти. Разве это срок для того, над кем не властно время?
— К-х-х-х… — внезапно он схватился за то место, где когда-то билось его сердце, и опустился на одно колено. — Что… это… такое…
Его рука внезапно стала полупрозрачной, а всё остальное тело начало растворяться. Хоть Кинчемир и не дышал, но почувствовал, как удавка затянулась на его костлявой шее, а сам он задыхается. Горячими щипцами, словно раскалёнными в кузне богов, некто всесильный влез в грудную клетку и схватил душу, принявшись вытягивать её наружу, как мусор, что забил трубу.
— Кха-а… — Глаза смерти вновь активировались, и лич обратил свой взгляд к небу.
Но там уже не было поводка, что отбрасывал тень на солнце. Оттуда торчал двузубец, что упёрся в его жалкое тело и безграничной мощью начал давить его к земле. Земле, что разверзлась под ним. В его пустые глазницы с беспристрастной улыбкой смотрела сама Смерть. Не тот мифический образ, с которым он себя сопоставлял. А та, которой плевать, кто ты, откуда, живёшь ты вечно или всего мгновение… Идеал, к которому он будет стремиться вечно. Но никогда не достигнет.
И Смерть уже смотрела на него и его душу, что калёными щипцами вытягивалась и пожиралась ею. Той, от кого нет спасения даже ему.
— Система… Договор… НАЗАД! ВСЕ НАЗАД! — из последних сил прокричал, отправив приказ лич, останавливая своё войско.
Душа перестала покидать его тело, а само оно перестало превращаться в ничто…
— Аргх… Проклятье… Он… ВЫЖИЛ! — от удара костлявого кулака в воздух поднялся мелкий песок. — Как же я жалок…
Повернув голову в сторону Гроха, он приказал прорывать тоннель под землю, и вскоре огромная неживая и немёртвая тварь начала бурить проход. Войска лича заняли оборонительную позицию, дожидаясь нового приказа.
— Все в тоннель. Обрушьте своды. Кажется, нам больше нечего делать в Пустошах…
Лич так и не высказал мелькнувшую в его сознании мысль. Мысль, от которой ему становилось так же страшно, как и при взгляде истинного лика Смерти совсем недавно.
Быть может, это не он так жалок, а человек, пленивший его, настолько велик? Впрочем, он всё ещё смертный… Придёт время, и он погибнет, умрёт, после чего восстанет из мёртвых и превратится в его зверушку. Время для лича — понятие крайне растяжимое.
В сотнях гексов от так и не случившегося сражения, в самом разгаре была битва ещё более масштабная и скрытая от глаз других жителей Нового Мира.
Альвы начали первую часть своего спектакля, в антракте которого выяснится, кто же из двух Великих Домов будет править их соплеменниками на этом континенте. Или, быть может, появится третья сторона?
— РВА-А! СЛИЗНЯК! СДОХНИ! — рвала и метала Арафируэль, стремясь перемолоть как можно больше противников. — ЗИФРИД! ГДЕ ТВОЙ ДЕСЯТОК⁈
На вопрос принцессы ответил двухметровый мускулистый здоровяк с двуручным палашом, способным перерубить одним ударом лошадь.
— Погиб!
Взгляд правительницы славного дома Грейвов проскользнул по полю боя, и она вызверилась, голым кулаком проломив череп ближайшему противнику. Войска неприятеля, хоть и оказались в разы слабее и довольно быстро сократилось количество их отрядов, а сумел всё-таки перестроиться и дать сдачи. А всё из-за того, что её магия перестала работать. Увы, из-за этого она потеряет несколько сотен или даже тысяч бойцов в элитной гвардии.
Победа упадёт в её руки… Но цена будет намного выше, чем она ожидала. А ведь многие из альвов в армии врага уже были готовы либо пасть на колени, чтобы присоединиться к ним в качестве пленников, либо бежать без оглядки…
От злости она прыгнула в очередную гущу противников, демонстрируя мастерство, проворство и всесокрушающую ярость. Это, вкупе с её прокачанными навыками и некоторыми не самыми очевидными магическими способностями, влияющими в первую очередь на её же тело, позволило вселить в сердца врагов панику. Видя, как безоружная полуголая принцесса рвёт на части закованных в сталь мужиков, что несмотря на свои выдающиеся габариты уступают ей в росте и массе… От этого любому бы поплохело.
Завалив очередного командира десятка, что на её глазах пронзил ещё одного солдата, которого она растила и лелеяла столько времени, Арафируэль с яростью сжала над головой кулаки и, заорав так, что задрожали даже вековые деревья, ударила по забралу шлема, вминая его внутрь.
— Что?
Яркая вспышка и свечение внезапно ослепили альвийку, и она подумала, что это какое-то заклинание. Разъярившись ещё больше, она продолжила, как отбойный молот, вдалбливать голову врага в «гумус леса».
Закончив с «удобрениями», принцесса с безумной улыбкой и дикой радостью в широко раскрытых глазах рассмотрела свои кулаки, внутри которых появились металлические штыри, использующиеся для тренировки удара. Их золотистое свечение и ослепило на мгновение Арафируэль.
— Сила… Я вновь её ощущаю…Её даже больше, чем прежде! — заляпанная кровью и охваченная торжеством боевого безумия дочь Великого дома Грейвов поднялась и, привлекая взгляды всех вокруг, покрылась светом, что разлился, облачив её в полноценные золотые доспехи.
То было не мягкое и податливое золото, а особый магический металл, из которого отливали самые крепкие металлические балки для вечных подгорных залов и путей ещё во времена союза альвов и альвисов.
— Полный доспех! Золотые клинки! Как в легендах! — шептались её бойцы.
Да и противники тоже.
Сияние вернувшей сильнейшую родовую магию принцессы альвов сумело одним своим присутствием остановить бойню. Ведь если она предательница, то почему ей дарована сила, которой лишились все прочие члены Великих домов?
— Шелион будет принадлежать ГРЕЙВАМ! — подняла клинки альвийка и почти что прошептала: — И Империуму…
Испытав всю силу открывшихся ей возможностей, она ясно ощутила, что никогда больше не желает с ней расставаться. И если для этого нужно стать стражем избранника Альвии — она это сделает.