Делать здесь было больше нечего, но девушка присела на плоский камень, и огляделась. Тут было неплохо, и даже по-своему атмосферно. На вытоптанной поляне темнело кострище, рядом с которым оставался запас сухих веток. Нотт еще вчера предлагал сжечь их все, но Эйрика перестраховывалась. Вдруг корабль задержится, и не придет в срок? Придется снова лазить в чаще, собирая топливо, так что излишняя расточительность ни к чему.

Странно, а ведь они с племянником капитана почти подружились. Хотя это была не та искренняя открытая дружба, как с Рикардом, все-таки было в Нотте что-то неуловимо отталкивающее, что не позволяло общаться с ним так же легко. И его прошлые поступки, тоже возводили между ними стену, хотя юноша и говорил, что раскаивается, но много ли значат слова?

Эйрика признавалась себе, что и сама тоже не всегда поступает правильно, но она отчетливо ощущала внутренние границы, которые никогда не стала бы переступать. У нее они хотя бы были, а вот у Нотта, судя по всему – нет.

Однако, слишком долгие размышления были не в ее характере. Какой смысл раз за разом обдумывать одно и то же? Лучше вернуться к морю, и ожидать, пока к берегу пристанет лодка. А там – корабль, команда, новости о знакомых. Внутри разлилось приятное предчувствие встречи. Как тогда, в пансионе, когда она ожидала рассвета, чтобы увидеться с Риком.

Внутри уже привычно кольнуло. Как девушка ни старалась, совсем не думать о северянине не получалось. Может так и должно быть? Вспоминает же она о матери, о младшей сестре. Иногда в мыслях находится место и для Нитты, и для Селины. Рикард стал для нее не менее близким человеком. Разве это не он научил ее сражаться, и последние годы всегда был рядом?

За спиной затрещали ветки. Можно было даже не оглядываться, только один человек создавал столько лишнего шума, появляясь поблизости.

– Так вот ты куда запропастился, передумал возвращаться? – в голосе Нотта слышалась непривычная бодрость.

– Всего лишь набирал воды. И тебе тоже. Держи.

Эйрика протянула Нотту его фляжку, еще прохладную от родниковой воды.

– Спасибо.

Удивительно, но племянник капитана все чаще употреблял слова благодарности. Неужели все-таки начало прорастать воспитание?

– У меня тоже для тебя что-то есть, – широко улыбаясь, Нотт протянул ей горсть ягод.

Удивленная его приступом щедрости, Эйрика взяла одну из них. Неожиданно, в памяти всплыло что-то неприятное. Но что именно? Юноша тем временем продолжил:

– Тут куст был по пути. И я еще подумал… Ты же останешься моим другом, когда вернемся на корабль? Конечно, у тебя характер не сахар, но и я порой бываю… – он неопределенно мотнул головой, – не вполне сдержанным.

Нотт задумчиво отправил в рот пару ягод, и тут девушка наконец вспомнила, что было не так. Резким движением она смахнула с его руки ягоды, и те затерялись в сухой траве.

– Только не говори, что ты успел много их съесть!

– Эйрик, ты определенно псих, – в голосе юноши не было даже удивления. – Ну попробовал две-три штуки, и что с того. Тебе я принес гораздо больше, считай это дружеским жестом.

– Я бы назвал этот жест не дружеским, а неприличным. Забыл, что ли, что говорил Джед насчет этих ягод?

По лицу Нотта было видно, что такие мелочи, как предостережения штурмана, прошли мимо его ушей.

– Они… они ядовитые?

Поперхнувшись, юноша поспешил выплюнуть остатки себе под ноги.

– Как тебе сказать… Если использовать их, как прочистительное, то даже полезны.

Окончательный смысл сказанного дошел до племянника капитана, когда они прошли половину пути до берега. Неожиданно согнувшись, он нырнул в ближайшие кусты, и там затаился. Ждать его девушка не стала, бывают моменты, когда человеку предпочтительнее уединение, чем дружеская компания. Так что к морю она вышла одна.

Парус белел все на том же месте. Оставалось только выбрать место, расположиться поудобнее, и ждать.

***

От корабля отделилась темная точка, и прошло немало времени, прежде чем начали угадываться очертания лодки. В ней находился только один человек, но разглядеть – кто именно, мешали лучи солнца. Весла мерно поднимались над водой, чтобы через миг погрузиться обратно.

Эйрика в волнении переступала с ноги на ногу, и наконец не выдержала. Когда до берега оставалось совсем ничего, девушка сбросила сапоги, и вбежала в воду, чтобы помочь вытащить лодку на сушу.

– Малыш Эйрик! – боцман (стоило ли сомневаться, что именно его отправят за обитателями берега) от души хлопнул ее по плечу.

– Берек! – в тон ему отозвалась девушка. До этого момента она и не подозревала, что будет настолько рада увидеть старого знакомого.

– Загорел, отдохнул. А мне, между прочим, приходилось работать за двоих! Ну ничего, теперь ты все наверстаешь! – последние слова были сказаны нарочито ворчливым голосом, но этот тон не мог ввести в заблуждение. Боцман действительно был рад видеть своего младшего помощника. – Кстати… – мужчина неожиданно нахмурился, – А почему ты один? Надеюсь, этот олух, с которым тебя оставили, хотя бы жив. Как-то знаешь, совсем не хочется вешать тебя на рее…

– Нотт? – Эйрика оглянулась. Как и ожидалось, племянника капитана в поле зрения не обнаружилось. – С ним все в порядке, относительно.

Берек смотрел с подозрением, пришлось объяснить про коварные ягоды, и чей-то непомерный аппетит.

– Что ж. Я никогда не был о нем высокого мнения. – в глазах мужчины мелькнули задорные искры, – А может оставим его здесь, и заберем еще через пару недель? Как раз прочистится от и до, может и дурь какая выйдет.

Ясно было, что это всего лишь шутка, но вспомнив, как Нотт боится темноты и одиночества, девушка на всякий случай покачала головой.

– Мне кажется, он стал вести себя гораздо приличнее. Но не могу утверждать, что это надолго.

– Вот и посидел бы здесь, один. Для закрепления воспитательного эффекта.

Разумеется, без племянника капитана возвращаться не стоило. Но идея так понравилась Береку, что он отпустил на этот счет еще пару шуток, прежде чем сменил тему на более близкую, а именно, как вынужденные аборигены устроили свой быт. Раз уж сразу отплыть не получалось, Эйрика решила устроить боцману небольшую экскурсию.

В какой-то момент к ним вышел Нотт, но находиться в его обществе пришлось не долго. Коварные ягоды все еще давали о себе знать. К чести Берека, в этот раз он сумел воздержаться от ехидных замечаний, по крайней мере в присутствии юноши.

Зато нехитрое устройство быта вызвало у мужчины живой интерес. Он с удовольствием напился воды из источника, посидел в шалаше, съел несколько фруктов, и наконец заявил, что почти окунулся в детство, которое, как выяснилось, прошло в деревне.

Эйрике удалось скрыть свое удивление. Кто бы мог подумать, что бравый боцман вышел из семьи крестьян-серобников. На ее взгляд, тот обладал слишком правильной речью и необычайно острым умом, для деревенского жителя. И уже не впервые девушка задумалась, как мало она знает о людях из других слоев общества.

– Надо запомнить это место, и поселиться здесь в старости, – жизнерадостно заявил Берек, – Построю дом, заведу разную живность, и буду жить отшельником. И попрошу Джеда иногда приплывать ко мне с вином.

– И женщинами? – хмыкнула Эйрика, знавшая примерный ход мыслей любого моряка.

Боцман одобрительно хлопнул ее по плечу.

– Верно мыслишь, юнга. Но вряд ли наш штурман согласится на последнее. Знаешь ли, женщина на корабле – не к добру. Проще найти себе жену, и привезти ее сюда, да еще найти такую, чтобы ничего не имела против вина.

– Или пила его так же охотно, как и ты?

Берека передернуло.

– Ну уж нет. С такими, кто охотно пьет вино, весело проводить время в трактирах, но уж точно не брать в жены. И ты запомни себе на будущее. Никогда не женись на девушке, слишком свободных нравов, ведь такую можно получить и без женитьбы.

– Я запомнил, – без тени насмешки отозвалась Эйрика.

– Но и слишком благонравных тоже не выбирай, а то нарвешься на такую же бездушную курву, как… – боцман осекся. Теперь его лицо стало серьезным, а из голоса пропали веселые нотки.